Интервью. Константин Янукаускас:

… о муниципальных выборах

О. Белкова: До того, как Вы стали баллотироваться в муниципальные депутаты, вы вели какую-то деятельность, проявляли гражданскую активность?
К. Янкаускас: Да. В году где-то 2009-м у нас началась эпопея с народными гаражами. Тогда была такая скандальная программа по всей Москве. Пытались сэкономить за счет места: выбирали места, где стояли старые гаражи, и их сносили. Причем как сносили: вот эти ГСК арендовали землю, вносили арендную плату и не имели права на землю. Правительство Москвы в одностороннем порядке разрывало договор аренды и говорило: «Это самострой!» Я выступал по этому поводу на публичных слушаниях, потом у нас была встреча с префектом, где я очень хорошо его осадил. Ну, постепенно, с приближением муниципальных выборов, я, во-первых, понимал, что для города и для оппозиции это будет очень важное событие. Тогда еще никто не думал, насколько это событие станет ярким гражданским проектом. Мне казалось, что это важно уже тогда! И я решил получить мандат, поскольку с этим мандатом проще заниматься тем, чем занимаешься итак в повседневной жизни.
О. Белкова: Но внимание властей к Вам тоже повысилось?
К. Янкаускас: Честно говоря, я не ожидал, но предвыборная кампания получилась легкая на удивление. Я не знаю почему. Я думал, что меня снимут на этапе сбора подписей.
О. Белкова: А от какой партии?
К. Янкаускас: Я шел самовыдвиженцем. У меня было предложение «Справедливой России», которое я очень правильно отверг, потому что в нашем районе были выдвинуты члены «Единой России» по ее спискам. При этом меня бы просто не выдвинули и я бы, скорее всего, пропустил выдвижение. Я шел самовыдвиженцем и был искренно уверен, что либо меня снимут по подписям, либо я эти выборы выиграю. Меня не сняли, и для меня это было удивительно. И еще Наталью Чернышеву пропустили, второго независимого. Она вообще главным врагом (для власти – прим.) была.
О. Белкова: То есть ее знали до выборов?
К. Янкаускас: Ее знали до выборов. Она хотела идти по спискам КПРФ, но тоже не срослось. Мы с ней сходились во мнении, что нас могут снять. Процентов на 50-60 мы думали, что нас снимут, и мы будем через суд доказывать свое право. У меня было 88 подписей собрано, хотя нужно было 49 подать. И я из этих 88 выбирал тех, кто может прийти в суд, в избирательную комиссию. В итоге было 49 отборных подписей, но это не пригодилось. Там еще была такая замечательная компания по срыву моих объявлений. И, видимо, власти думали, что за счет этого они выиграют и за счет фальсификаций и вбросов. Но не получилось у них. И я прошел.
О. Белкова: А что в предвыборных листовках Вы писали?
К. Янкаускас: Я сделал такие двусторонние листовки. Я предполагал, что их будут срывать, поэтому мы с друзьями раскладывали их в почтовые ящики. Таким образом, мы распространили 10 000 листовок, т.е. 1 листовка на 1 домохозяйство (семью из 2-3 человек). С одной стороны на листовке была моя биография, там упоминалось – кто я, чем занимаюсь. А с другой стороны я написал свое обращение, написал, что я – житель района, который никогда никуда не баллотировался, что я не знаю по большей части, кто являются депутатами собрания. Это была абсолютная правда. Я написал, что есть три вопроса, которые волнуют меня и других жителей: это вопросы работы поликлиники, вопросы реконструкции и сноса ветхого жилого фонда и вопросы работы коммунальных служб, работы ДЕЗа и подрядных организаций. Я написал, что если вы меня выберете, то я буду заниматься этими вопросами. В конце я написал, что, в отличие от других, я не скрываюсь: вот моя электронная почта и мобильный телефон. И я стал получать по 5-10 разных звонков в день от жителей. Они жаловались. И многие, спустя месяц после выборов, звонят и говорят: «Мы сохранили Вашу листовку. Помогите нам, пожалуйста, решить проблему».
О. Белкова: А у вас в муниципальном собрании Вы с Наташей Чернышевой – независимые и третий депутат от КПРФ? Остальные от ЕР?
К. Янкаускас: Да. Ну, там, два от «Справедливой России», сколько-то независимых формально. Но на самом деле – все от ЕР. У нас в муниципалитете 36 сотрудников и только одна девушка не состоит в «Единой России». Ее пытаются уволить постоянно, угрожают ей. Но она молодец, не сдается. Когда шли на выборы, многие единороссы скрывали свое членство в этой партии. Только два человека указали, что являются членами партии «Единая Россия». А потом у нас было собрание, где стали это обсуждать. Я им сказал, чтобы они не стеснялись.
О. Белкова: Голосуют они все в унисон?
К. Янкаускас: Да. По выборам председателя у них было единодушие. А когда было заседание по благоустройству, старейший депутат от «Единой России» воздержалась, а я проголосовал против того, что предлагали. И по поликлинике другой депутат от ЕР воздержался. То есть в принципе с ними можно общаться, когда мы работаем в комиссии муниципальной. Но по принципиальным вопросам у них есть генеральная линия партии. Потому что они все сотрудники бюджетных заведений и зависимы. У нас же нет такого, что ты — хороший сотрудник бюджетного учреждения и зависишь только от качества своей работы. Ты зависишь от начальника, а начальник тебя может уволить. Это вертикаль власти. Я уверен, что если бы мэру Москвы сказали, что у нас произошел переворот и все депутаты-единороссы проголосовали против вашего благоустройства, то он сказал бы: «Разогнать всех». И разгонят! У нас была обратная история с директором ДЕЗа «Ясенево»: когда повесили в интернете фотографии, а женщине после этого стали угрожать. Мы раскрутили эту историю, показали по НТВ, Доренко про нее рассказал на радио. Собянин просто это услышал, вызвал префекта и сказал: «Чтоб больше он не работал здесь». А префект вызвал директора ДЕЗ и сказал: «Пиши по собственному желанию».

… о депутатской деятельности

О. Белкова: А что-то удается помочь решить кому-то уже сейчас реально?
К. Янкаускас: Ну, удается. Чиновники относятся ко мне с большим пиететом. У меня была ситуация, когда пришел житель и сказал: «Я живу в доме, который готовится на отселение, но меня не отселяют». А у него атеросклероз обеих рук, он пенсионер, и ему физически тяжело подниматься на четвертый этаж постоянно. Он написал письмо в Департамент Жилищной политики, а ему прислали отписку, что, мол, вообще не знаем, кто вы, когда вас будем отселять, не знаем. Я написал туда же, мне ответ прислали на 2-х страницах, что вот сейчас просто нет жилых помещений, но в июле-августе мы обязательно, с учетом Вашего письма, переселим этого жителя. А я, в общем, ничего особенного не написал, просто, что ко мне обратился гражданин такой-то, а дальше я изложил суть его обращения. И я пообещал этому жителю, что если его вопрос не решится в июле-августе, то пойду с ним лично в департамент жилищной политики, буду выяснять, в чем дело. Есть еще пример. Буквально через день после того, как меня выбрали, позвонил директор парикмахерской и жалуется, что его заставляют убирать улицу. Там с одной стороны жилой дом, с другой стороны – парикмахерская и продуктовый магазин. Это проходная улица к метро. И на каждый участок есть государственный контракт на уборку территории, т.е. деньги на это выделяются. Подрядная организация с ГУИСом, естественно, хотят попилить эти деньги. И поэтому говорят: «Пусть парикмахерская убирают с продуктовым магазином». Я директору парикмахерской сказал: «Давайте сделаем так – вы позовете жителей местных и директора продуктового магазина. Напишем акт, о том, что работы не проводятся. Я этот акт подпишу. Отвезем его в ГУИС и будем требовать уборки». Договорились, утром встречаемся подписывать акт. Видимо, кто-то из жителей позвонил, пожаловался, что сейчас к вам депутат придет с актом.
И вдруг мне звонит директор парикмахерской и говорит, что территорию убирают. То есть вот такие мелкие проблемы удается решать. Вот с поликлиникой и пятиэтажками сложнее, потому что нужна консолидированная позиция всего собрания, всех депутатов, ну хотя бы большинства. А у нас большинство – «Единая Россия». Они работают по принципу «мы высовываться не хотим».
Мы с Натальей Чернышевой все время ходим на собрания, депутат от КПРФ молодой в основном тоже всегда ходит. Мы используем гласность, то есть мы пишем в блогах, снимаем все на видео, выкладываем в Интернет. Все это единороссам очень неприятно. Они решили объявить нам войну в интернете. Там, видно, выделили им какой-то бюджет, на который они создали сообщество в Живом Журнале. ЖЖ довольно халтурно заполняется. В этом сообществе 25 читателей. Самое смешное, что они создали сообщество в ЖЖ, хотя ЖЖ сейчас не так популярен, как «фэйсбук», «в контакте» или «твиттер», например. То есть видно, что людям сказали: «Вот этот негодяй не дает нам жить, давайте будем «мочить» его в интернете». А как, они не знают.
К. Сычев: А зачем вообще это надо депутатам от «Единой России»?
К. Янкаускас: Ну как? Это руководители бюджетных учреждений. Там конкретно у нас 2 директора детского сада, 1 директор приюта, 3 сотрудника спортивного муниципального учреждения. У них существуют разнарядки, они же даже агитацию сами не распространяют, за них это ДЕЗ делает. Им в Управе говорят: «Вы будете ходить на собрания раз в месяц, голосовать. А мы вам отремонтируем спортзал в школе или крышу в детском саду». Вот они и идут. Без вообще каких-либо полномочий мы занимаемся перепиской с органами власти, как-то пытаемся их убедить, что вот это району надо и пусть город выделит на это деньги. А почему бы туда не посадить 10-12 жителей. Я уверен, что в каждом районе есть такое количество жителей активных, которые будут работать на общественных началах.
О. Белкова: Но тогда же не попилишь деньги спокойно.
К. Янкаускас: Ну, если люди хотят украсть напропалую, то они украдут. То есть у нас послабее руководство, оппозиция посильнее. А в принципе, ну будут какие-то неудобства. Но не глобальные. Мне кажется, что они несколько перенапрягаются по этому поводу. Эти бедные депутаты приходят, отпрашиваются со своей работы, их желание – отсидеть полчаса, проголосовать и уйти. А тут мы с Чернышевой начинаем вопросы задавать. И они просто выходят из себя. Они пишут регламент муниципального собрания – 1 час. За один час надо обсудить 10 вопросов. На каждый вопрос – 6 минут. И когда я начинаю говорить, они останавливают и говорят «у нас регламент». Я отвечаю: «Зачем такой регламент? Вопросы серьезные».
О. Белкова: Сейчас С. Собянин внес инициативу в Мосгордуму о расширении полномочий муниципальных депутатов. Это реальное расширение?
К. Янкаускас: Ну, как? Передали, например, полномочия по согласованию строительства определенных помещений. А там такая площадь, что это максимум 1.5-2 этажа. И там либо аптека, либо ремонтная мастерская, либо что-то бытовое. В общем, то, против чего никто никогда не возражал. Вся коммерческая застройка, которая и является в основном источником конфликта, и которую муниципальные депутаты знают лучше, где размещать, осталась у города. Приходит какой-то чиновник в Управу, принимает решение, потом его куда-то перемещают. И все. По благоустройству: в принципе была такая практика, что вносится некий перечень объектов на согласование. Теперь как-то будут расширены полномочия депутатов. Но самое главное, что бюджет благоустройства определяет город. Если бы муниципальное собрание имело бы какие-то источники дохода налоговые, то оно было бы заинтересовано повысить их, потому что нужно благоустроить. И с другой стороны, оптимизировать этот бюджет по благоустройству, потому что бюджет не резиновый, мы заинтересованы сэкономить, перебросить еще на что-нибудь. Но все финансовые параметры определяются сверху. Смешно еще то, что вотум недоверия главе Управы можно выразить двумя третями голосов. Единственный район, где это можно сделать — это Пресненский район. И то не факт. Мы написали: «Проверьте деятельность нашего главы Управы. У нас есть факты. Сняли главу Управы, поставили на его место первого зама. И без всяких консультаций. Ну, соберите собрание муниципальное, позовите жителей. Ну, хотя бы формально представьте. Жители посмотрят, зададут какие-то вопросы. Это нормальная практика. И это минимальные усилия. Но, нет. Взяли и поставили Фалеева. А у нас как раз часть претензий лично ему адресована. Пытаются сделать вид демократии, реформ, децентрализации. Но на деле это фикция. Пока не будут переданы полномочия финансовые, а за ними пойдут благоустройство, кап. ремонт, ничего не изменится. Потому что бюджетные параметры – это наши доходы, а мы их собирать не можем. Никакой муниципальной собственности нет. Всем управляет город, город что-то передает, решил вот столько-то квадратных метров передать муниципалитету под такие-то дела. Никакой независимости, даже стимула, чтобы вот эти единороссы лучше работали, у них просто нет. Потому что все за них решается, а мы тупо должны администрировать эти решения принятые.
К. Сычев: Мы у Мартыненко в Ломоносовском брали интервью, а недавно читаю в газете.ру – у него там какие-то разборки с Управой нешуточные начались…
К. Янкаускас: Сейчас такая войнушка началась против независимых депутатов. Одного порезали в Крылатском – пырнули ножом. Но это же опаснее, чем… Ну, одно дело ходить и кричать «Россия без Путина!», а когда ты просто кому-то не дал заработать – люди разные бывают.
О. Белкова: А получается не дать заработать?
К. Янкаускас: Да, получается. Может, не так эффективно, как у Владимира Гарначука (депутата муниципального собрания Тропарево-Никулино – прим.), потому что у них там другой расклад собрания. Но все равно…
К. Сычев: Вот как раз тогда первый вопрос по поводу безопасности. Как это все, Вам не страшно?
К. Янкаускас: Ну, как сказать: я думаю, что всем бывает страшно. Но если страшно, и ты не убегаешь никуда, то это в принципе нормально. Это даже некий драйв придает. Вот когда Кашина Олега избили, вот тогда у всех активистов был тяжелый момент, потому что это был человек, которого ты знал. И тогда было страшно. А так, потом, спустя некоторое время, об этом не задумываешься. Пока тебе не будут угрожать, условно говоря… А, что делать? Издержки профессии.

… о госзакупках

О. Белкова: А на выбор подрядных организаций вы влиять никак не можете пока?
К. Янкаускас: Да, на выбор подрядных организаций влиять не могу. Выделяют бюджетные деньги, ты хочешь посмотреть смету, как они заключают подряды с субподрядчиками.
Вот есть госконтракт. Грубо говоря, 38 миллионов рублей выделено на благоустройство. Этот контракт выигрывает какая-то фирма-подрядчик. Там, где начинается мухлеж, подрядчик заключает договор субподряда.
О. Белкова: Вот эти подрядные организации – все монополисты.
К. Янкаускас: Да. У меня на руках оказался договор по санитарному благоустройству, проще говоря – по вывозу мусора. Это итоги конкурса на 300 миллионов рублей. На этом конкурсе был сделан единственный шаг, и он был менее 1%. То есть, сэкономлена была сумма менее 1% по итогам конкурса. И мы общались с журналистами на эту тему. Они сказали, что эта фирма выиграла в другом районе подряд. Вот как раньше «Интеко», СУ-155 и другие делили между собой строительный рынок, то же самое на рынке благоустройства. Ты в этом районе мне подставной конкурент, а я тебе в другом. И так они делят между собой этот рынок. И когда депутат приходит, он говорит, что хочет посмотреть, что за субподряд заключил подрядчик на бюджетные деньги. Подрядчик нам отвечает: «Как вы смеете кошмарить бизнес?»
К. Сычев: Но вам надо проконтролировать конечное качество.
К. Янкаускас: А в правительстве Москвы используют очень хитрую формулировку. Депутаты от «Единой России» отказываются внести поправку. Об этом и А. Навальный говорил, и Наталья Чернышева, которая занимается муниципальными закупками. Мы говорим: «Дайте общественным организациям больше полномочий по контролю над бюджетными деньгами, чтобы мы могли всю цепочку посмотреть.
О. Белкова: Но есть же Федеральный закон, по которому всю информацию должны предоставить.
К. Янкаускас: Они предоставят госконтракт. А о том, как он выполняется, они не предоставляют информацию. Говорят, что это их коммерческая тайна. Чуть что – «Вы меня кошмарите!» Мы же говорим о бюджетных деньгах, которые, как правильно вы заметили, выделяются монополистам.
К. Сычев: Есть две вещи раздельные: понятие расходования средств и понятие качества работы. Это совершенно разные вопросы. Закупи то, что нужно, сделай, так как нужно. Дело денег – это уже дело второе. И задача госзакупок, мне кажется, не в том, чтобы сэкономить деньги, а чтобы сделать нужную вещь надлежащего качества.
К. Янкаускас: Естественно, нужна максимальная эффективность. Но все-таки качество напрямую связано с ценой. И, как правило, работы проводятся, которые выполнены явно на меньшую сумму денег, чем заложено на бумаге. Вот на 6 миллионов рублей хотят в Зюзино в четырех дворах обустроить тропиночную сеть. А там все тропинки проложены. Я спрашиваю: «Что вы хотите сделать?» Они говорят, что хотят бордюры положить. Я говорю: «А бордюры из мрамора что ли?» Все же должно быть обосновано. Причем видно, что тропинки уложены совсем свежие.
К. Сычев: Смысл то есть такой: подрядчику как раз нужно сделать работу плохо, чтобы потом иметь гарантированный заказ на то же самое. Например, ждут, когда наступит осень, пойдут дожди и начинают класть асфальт в лужу.
К. Янкаускас: Да, знаменитая история: все благоустроительные работы в любом регионе России – это в конце лета-осенью в «Покрова на Нерли» прокладывать асфальтовую дорожку. Это когда река разливается. Это очень символический пример того как можно воровать. Любому ребенку в школе рассказывают о том, что в это время года идет разлив реки. Потом эту асфальтовую дорожку смывает, и каждый год ее прокладывают снова. Они хотят сделать, во-первых, хуже, во-вторых, как можно дороже! Я задаю вопрос: « А почему у вас это резиновое покрытие для детских площадок стоит в три раза дороже, чем на сайте фирмы, у которой вы его закупали?» Отвечают: «А потому что мы хотим сделать качественно». В Северном Бутово положили покрытие, а оно уже все в дырах. Все потрескалось.
К. Сычев: Ключевой вопрос — как наладить контроль качества?
К. Янкаускас: Тут же еще и вопрос афиллированности. И вопрос нормоприменения. И связи правоохранительных органов с этой цепочкой. Пока у нас не заработают все уголовные статьи о превышении должностных полномочий и не превратятся в конкретные дела, можно сколько угодно сделать ограничений. Но ничего не изменится. У Милова позиция: давайте участвовать в региональных выборах. Вот я стал депутатом и понимаю: пока мы не изменим саму систему функционирования власти, мы будем бегать с тазиком там, где подтекает. Конечно, чем больше тазиков – тем лучше, но…
О. Белкова: Все-таки вы держите власть в тонусе.
К. Янкаускас: Все важно. Ко мне приходят жители: «Что нам делать? Такая страна…» Я говорю: «Вам нужно собираться вокруг Управы, Префектуры, браться за руки. Пока не выполните решение, мы не уйдем». Они отвечают: «Вот как вы правильно говорите».
О. Белкова: Так и есть.
К. Янкаускас: Мы все время с этого уровня выходим. Это же еще спор Сперанского и Карамзина, начало 19 века. Они говорили: «Воруют». Сперанский говорил, что законы не те. А Карамзин отвечал: «Ну, что твои законы? Пока 100 жуликов, которые там наверху, не уберешь, ничего не изменится». Это такие вечные проблемы, которые усугубились последнее время.
К. Сычев: А почему усугубились в последнее время? Может, не усугубились, а просто больше говорить стали об этом?
К. Янкаускас: Я имею в виду, что как бы люди не относились к перестройке, к событиям начала 90-х годов, все-таки в политическом смысле был некий правильный вектор развития в сторону развития демократии, самоуправления и т.д. Понятно, что огромное количество жулья, бывшей номенклатуры на руководящих должностях пытались все это затормозить. Но какое-то было движение. Его можно было сравнить с Польшей, с Чехией, даже с Прибалтикой, с Литвой, например. В Литве там тоже есть свои несистемные политики, которые участвуют в выборах и становятся парламентариями. Их тоже там «мочат». А мы с 2000 года решили: «Не, пойдем обратно». Вот эти все тетки, которые сидят в избирательных комиссиях у нас – наверняка сидели там и при Советской власти. А где они научились мухлевать? Эти все чиновники – это советский стиль управления. Они бы еще инфляцию указом запретили!

… о политике

О. Белкова: Я слышала, что вы входите в движение РВС (Реальная Власть Самоуправления). А чем вы занимаетесь в рамках этого движения?
К. Янкаускас: Да. Мы хотели бы этот порядок, о котором я так долго говорил, изменить. В принципе, я считаю, что он противоречит Конституции. Потому что без всяких отсылок там на 79 статью и 131 закон существует муниципальное самоуправление, которое имеет определенные полномочия и имеет определенные доходы, местные налоги. Мы обратились в Конституционный суд с требованием проверить 79 статью Федерального Закона об общих принципах местного самоуправления на предмет соответствия Конституции. Это раз. Нам понятно было, как Конституционный суд себя ведет еще 6 лет назад по выборам в губернаторы. По-моему в Питере уже получили отказ из КС. Мы тоже, наверное, получим. По выборам в губернаторы в 1996 году КС принимает одно решение, а в 2004 году – прямо противоположное. Чего же нам ожидать в ответ на жалобу 10 депутатов?! Мы хотим вынести на Референдум новую редакцию Устава г. Москвы. Устав – это как раз тот документ, который должен приниматься на Референдуме. То, что Мосгордума втихаря его приняла, а сейчас втихаря поправила в соответствии с присоединением новых территорий, это не правильно. Устав должен утверждаться жителями. Там мы хотим несколько базовых положений закрепить. Во-первых, должны упраздняться Управы и Префектуры, большая часть их полномочий должна перейти к органам местного самоуправления – муниципальным собраниям, муниципалитетам. То, что нельзя передавать, например, есть единство городских сетей, их нельзя передать. Это все сохраняется. Другое дело, что муниципалитеты могут с этими монополистами заключать контракты, контролировать, как выполняются обязательства. Во-вторых, нужно увеличить численность Мосгордумы, изменить ее в пользу большего представительства мажоритарных депутатов. Нужно изменить порядок выборов. Речь идет о том, что один депутат должен быть от 1-2, максимум 3-х районов. Это предел. Сейчас один депутат на 4-6 районов. Это примерно 350-400 тысяч избирателей. Они не могут контролировать даже деятельность Префектуры. У них нет ресурсов. Т.е. нужно все бросить и заниматься со всеми своими помощниками только Префектурами. Нужно изменить порядок формирования Мосгордумы. Соответственно, все это нужно принять на Референдуме. И тогда это будет по-настоящему легитимный статус. И мы хотели бы, чтобы муниципальные депутаты по большей части формировали инициативную группу.
О. Белкова: Задачи какие у РВС?
К. Янкаускас: Принять новый Устав г. Москвы, перераспределить полномочия, поменять численность Мосгордумы, сделать деятельность более прозрачной и более экономной за счет упразднения Префектур и Управ. Все это – задачи РВС. То есть это чисто московско-питерский проект за изменение статуса Москвы и Санкт-Петербурга. Есть жители России второго и первого сорта. Второй сорт – Москва и Питер. Так теперь еще в Москве есть москвичи первого сорта, у которых есть местное самоуправление, и москвичи второго сорта. Это старая Москва. Эту систему неравенства надо ликвидировать.
К. Сычев: А эта организация, она – НКО, то есть зарегистрирована?
К. Янкаускас: Нет. С учетом всех дурацких поправок просто тратишь огромное количество времени на регистрацию. У нас просто общественное объединение без регистрации юридического лица. У нас, что бизнес, что НКО, что партию зарегистрировать очень сложно. Вещи одного порядка. Если ты хочешь, чтобы развивался бизнес, упрости порядок регистрации. Если ты хочешь, чтобы была конкуренция, упрости порядок регистрации.
О. Белкова: Скажите, а лидер явный в «РВС» есть?
К. Янкаускас: В этом такая отличительная черта тех структур, которые формируются по новым принципам, что определенного лидера там нет. Мы не говорим, что это такая плоская безлидерная структура, где каждый может говорить от имени всей организации. Но вот инициатива создания «РВС» исходила от Елены Ткач и Романа Ткач, они были вдохновителями идеи. Там сейчас и Наталья Чернышева участвует, я участвую, депутат от района Лефортово Саша Андреева. У меня никогда не было к этому ревности.
О. Белкова: Вы на митинге последнем сказали, что относите себя к партии «5 декабря». Расскажите, а как Ваши избиратели к этому относятся.
К. Янкаускас: Ну, во-первых, партия и РВС – это разные вещи. РВС – это движение муниципальных депутатов, а партия — это политическое объединение.
Ну, как сказать? Своих коллег по оппозиционному лагерю критиковать не хорошо, но я покритикую. Я входил в движение «Солидарность» с момента основания, я был сопредседателем с момента создания городской организации, потом был избран через 2 года в федеральный политсовет, и вот совсем недавно в бюро федеральное. И я никогда этого не скрывал. Я считаю, что участие в политических организациях – это правильно и нужно.
О. Белкова: В предвыборной листовке Вы это указывали?
К. Янкаускас: Обязательно. Я жирно выделил, что я член движения «Солидарность», последовательный противник Партии Жуликов и Воров. Это было видно сразу. И ходил с белой лентой. Подошел один дедушка и спросил: «А вы самовыдвиженец? Да, вы — единоросс, потому что они сейчас все идут, как самовыдвиженцы». Потом посмотрел на мою белую ленту и сказал: «Нет, вы – нормальный». В чем была проблема – в том, что «Солидарность» воспринималась, как организация лично Б. Немцова и в меньшей степени М. Касьянова. На самом деле большие проблемы были не с партией «5декабря», а именно с тем, что Б. Немцов, к которому я, скорее, хорошо отношусь, имел определенную историю, анти рейтинг. Он усугубил его своими действиями, созданием Партии Народной Свободы. Если бы Б. Немцов хотел, чтобы это были его проблемы, мои проблемы, проблемы региональных лидеров, то он бы все делал по-другому. Но решения принимались им по большей части авторитарно, кулуарно, мы только ставились в известность. Он считал, что вот эта организация, скорее его, а мы там младшие друзья – помощники. Я, почему так долго рассказываю, потому что после всех митингов стало очевидно, что сложился запрос на новую структуру от протестующих, которые в большинстве своем люди политизированные. Самые популярные лозунги на таких акциях – политические. При этом существенного притока, за исключением московского отделения «Солидарности», никто так и не ощутил. В «Солидарность» вступило около 150-200 человек, хотя могла быть цифра больше, во все другие — тоже по чуть-чуть. Я считаю, что это кризис действующих организаций и вотум недоверия. Навальный не создавал какую-то свою партию, хотя к нему пошло бы много людей. И поэтому я, другие активисты «Солидарности» — Денис Билунов, Сергей Давидис и просто люди, которые стали известны относительно недавно — Мария Баронова, Наталья Пелевина, мы просто сели и решили, что раз есть такая возможность, мы решили создать партию гражданских активистов. Я слышал пока только позитивную реакцию. Вот это наша организация «Районный штаб гражданских действий», через нее уже несколько человек записались в партию. И я думаю, что еще пополнятся ряды. Т.е. люди воспринимают позитивно, они понимают, что появились люди, которым они доверяют. У нас есть кредит доверия, и мы не собираемся его растрачивать. Тем более что мы, как некоторые организации, не говорим, что митинги – это все маргинальщина, вот наша приоритетная задача – это региональные выборы на ближайшие 2 года. Мы говорим, что и выборы и митинги – важны. Мы участвуем в выборах для того, чтобы доносить ту точку зрения, которую мы озвучиваем на митингах. И мы ходим на митинги для того, чтобы приблизить свободные выборы, для того, чтобы процедура становилась все более прозрачной, честной и свободной. Это взаимосвязано, одно другого не исключает. Поэтому такая позиция выигрышна.
К. Сычев: Вы уже зарегистрировали партию?
К. Янкаускас: Мы подали заявку. У нас сейчас идет процесс создания. У нас будет 13 июля собрание актива московской организации, это будет протомосковское отделение. Де- юре мы не можем до съезда это сделать, но де факто мы хотели бы это сделать, чтобы у нас какая-то велась работа. Сейчас идет создание региональных отделений. Мы ездим по регионам, договариваемся. А съезд будет в начале сентября, после съезда мы подадим в Минюст документы на регистрацию. В течение месяца получим ответ. И дальше в рабочем порядке будут регистрироваться региональные отделения. При этом у нас есть уже кандидаты в некоторых регионах, которых мы будем поддерживать, например, на выборах в Горсовет Красноярска. Мы будем их поддерживать лично и медийно. Просто они не могут быть кандидатами от партии «5 декабря» пока, но по факту это будут наши кандидаты.
К. Сычев: А люди, которые в Вашей партии, они не боятся преследований? Как вот с этим? Обычно, если человек занимается бизнесом, его начинают прижимать, налоговые проверки присылают. Это самое простое и эффективное. Еще могут запугивать.
К. Янкаускас: Видимо, не боятся. У нас один человек сейчас под подпиской о невыезде. Ему предъявлено обвинение. Это Маша Баронова. Ей предъявлено обвинение. У нее ситуация сложнее, у нее маленький ребенок. Я знаю людей, которые официально числятся сбежавшими, а есть активисты, которые даже без предъявления обвинений, когда кто-то там отсидел сутки, через неделю сдрапали за границу. Вот, Маша осталась. Для меня лично это такой пример огромного мужества. Тем более что у нее ребенок. Я не верю, что в Москве человек с высшим образованием, да даже без образования, человек с ограниченными способностями не может найти работу.
О. Белкова: Работу найти, я согласна, можно. Но на нее идет давление через ребенка.
К. Янкаускас: Завтра будет, кстати, круглый стол на эту тему. Это же не с Бароновой началось. Еще к Чириковой приходили год назад. Да, вот оказывают давление. Здесь каждый делает выбор для себя. Я практически во всех, с кем мы сейчас делаем партию, уверен. Даже если людей прессанут, или они уедут, или их посадят, но они не сдадут, не подставят. Я за себя могу сказать, что когда я устраивался на работу, это было осенью 2008года, позвонили руководству откуда-то и сказали: «Кого вы вообще берете?» Мое руководство ответило, что как к сотруднику ко мне претензий не имеет. Если есть что-то, то пусть предъявляют в официальном порядке, тогда будем разбираться. Это Академия Наук, там люди старой закалки, депутатами были, Сахарова выдвигали.
О. Белкова: Скажите, а районные СМИ у вас есть?
К. Янкаускас: Мы печатаем свою листовку от штаба.
О. Белкова: А Управская газета, она сама по себе? Она — от Управы?
К. Янкаускас: Да. У меня вот никак руки не дойдут. Я общался с главным редактором Пресненской газеты. Он мне рассказал, что почти в каждом договоре между Управой и издательством, которое делает для них газету, написано, что на итоговое согласование предоставляется финальный макет. А это противоречит закону о СМИ и Конституции. У меня все никак руки не дойдут до того, чтобы получить этот договор, потом написать в Прокуратуру, чтобы вынесли представление. Как только будет следующий контракт, из него исчезнет это требование, и газета станет более независимой. А сейчас газета пишет о том, как покрасили лавочку и т.д. Наталья Чернышева добилась однажды через Прокуратуру публикации. Депутат имеет право на бесплатную публикацию в районной газете. А главный редактор ей сказал: «Извини, но глава Управы сказал до помойки донести весь тираж». Мы сами печатаем свою листовку. Не централизованно. Каждый печатает на своем принтере по 100-200 экземпляров. И если 10 человек печатает, то речь идет о 1000-2000 листовок.
О. Белкова: А как распространяете, сами раскладываете в ящики?
К. Янкаускас: Да. Каждый в своем доме раскладывает по ящикам.
К. Сычев: А электронные, какие средства есть?
К. Янкаускас: У нашего штаба группа в фэйсбуке, в контакте, в твиттере, в ЖЖ – сообщество. И плюс, я очень активно общаюсь. У меня был случай, когда на одном из заседаний мне шли вопросы в твиттере. Я их задал главе Управы. Он обещал разобраться. Я сам очень активно этими инструментами пользуюсь.
О. Белкова: А в партии «5 декабря» есть ли лидеры?
К. Янкаускас: В партии у нас есть оргкомитет, который несет технические, в том числе, финансовые функции по проведению съезда учредительного. То есть мы просто решили скинуться, собрать часть денег со сторонников, а чего не хватило, мы просто скинулись по 30-40-50 тысяч рублей. Но явных лидеров у нас нет. Вот сейчас Маша Баронова очевидно является моральным авторитетом для многих, не только для членов партии «5 декабря». С другой стороны, Наталья Пелевина рубится с Шуваловым, с его коррупционными делами. Я – представитель муниципальных депутатов. То есть каждый является лидером в своей сфере.
О. Белкова: А сколько сейчас человек уже в Вашей партии?
К. Янкаускас: Ну, сложно сказать. У нас уже оргкомитет является юридически оформленной структурой из 12 человек. Плюс, у нас есть группа сторонников определенная в Москве и в нескольких регионах. Мы пока численность не актуализировали. Речь о том, что нас сейчас где-то около 100-150 человек актуализированных сторонников. Мы пока не объявляли набор, не начинали агитационную кампанию по вступлению в партию. И вот это люди, которые сами где-то прочитали, услышали на митинге, написали мне, спросили, как вступить в партию. У нас есть рассылка почтовая для московской организации. В ней порядка 70 человек. Это актив, ядро. Сколько потом запишется, посмотрим.
К. Сычев: А Устав или его проект у Вас есть?
К. Янкаускас: Мы сейчас пишем. Даже не пишем, а разрабатываем существенные положения. Как организация будет устроена, какие процедуры выборов руководства будут. Все это важно прописать, чтобы была полная демократия. Второе – взносы членские. Я считаю, что без какого общего финансирования это будет профанация, будет партия очередного денежного мешка. Я видел, как такие организации функционируют изнутри, они вообще бесперспективны. Как она будет структурироваться территориально, когда будут возникать местные и региональные отделения – это все очень существенные моменты. А юридически, просто берется Устав там «Единой России», т.е. технические детали оттуда, которые соответствуют требованиям закона. Туда экстраполируются принципиальные разработанные положения. Именно я сейчас работаю над этими вопросами.
К. Сычев: А если вы будете развиваться в регионы, как Вы будете привлекать сторонников? Идеи какие-нибудь есть?
К. Янкаускас: У нас есть определенная система ценностей, мы партия гражданских активистов, партия «Болотной площади и проспекта Сахарова». Потому что помимо того, что в партию входят люди, которые участвовали в митингах, туда входят непосредственно и организаторы. Петр Царьков контролировал на всех митингах процесс от установки первых рамок до демонтажа последнего фонаря на сцене. Сергей Давидис занимается помощью политзаключенным и помощью задержанным, сейчас вошел в комитет»6 мая». Он координирует помощь задержанным в ОВД, на следующий день приезжает в суды. Денис Билунов — вдохновитель и организатор «анти Селигера». Это все люди, которые готовили протест. Есть люди, которые не состояли ни в каких организациях – Маша Баронова, Наташа Пелевина. У нас есть Алексей Раменский. Он из Новосибирска. Он организует самый крупный по меркам Новосибирска Интернет-форум. Его заинтересовала идея создания партии, построенной на внутренней демократии, самофинансировании, без денежных мешков, партии леволиберальной идеологии, европейского выбора.
К. Сычев: В смысле, леволиберальной?
К. Янкаускас: У нас есть люди, которые живут Адамом Смитом. А либерализм со времен А. Смита, как политическая доктрина, очень сильно эволюционировал. Если вы посмотрите выступление Ника Клегга – лидера либеральных демократов в Англии, то увидите, что он говорит про образование доступное, про доступное здравоохранение, про социальную поддержку пожилым людям. Либерализм сейчас трансформировался в общество равных возможностей. Воспользовался человек этими возможностями или нет – это уже личная проблема. Должна быть конкуренция, но при этом равные возможности. А у нас есть дети номенклатуры, которые могут учиться за рубежом, а есть челядь, которая в армии должна служить. Вот такого быть не должно. Вот это современная либеральная идеология. И у нас должен быть партнерский принцип взаимоотношений. Например, ты — региональный активист, у тебя есть свой проект. Ты готов этот проект ассоциировать с партией. Партия предоставляет тебе возможность участвовать в выборах. Сейчас это будет без сбора подписей. Партия делится своим медиа ресурсом, поддерживает, поручается за тебя. У тебя появляется возможность стать лидером. И дальше все зависит только от тебя. Это нормальная партнерская модель. Уже многие к этому готовы и хотят этого.
К. Сычев: В газете. ру я читал статью о бесполезности многопартийности. Какой может быть интерес к многопартийности, если каждая партия исповедует авторитарный режим управления?
Если партии внутри не демократичны, то какая разница, сколько их?
К. Янкаускас: В этом-то и проблема. Тот опыт, который я получил в московском отделении «Солидарности», он мне безумно помог, когда я стал депутатом. Это опыт дискуссии, ты привыкаешь к тому, что тебя критикуют, ты привыкаешь говорить неудобные вещи, ты привыкаешь к живому общению. Это опыт парламентаризма. У нас бывали довольно конфликтные ситуации, приходилось спорить, убеждать. И это очень важно. А если мы строим внутри организацию на авторитарных принципах, то, выступая за демократию, мы не очень понимаем, что такое демократия. А у нас же, как принято, вот посмотрите, партия «Яблоко». Как они могут говорить «Не зажимайте рот оппозиции», если они всю оппозицию из себя изгоняют. Если ты высказываешь отличное от линии партии мнение – пошел вон! Яшин, Навальный, добрались до Резника. Резник – человек, который вышел из «Солидарности», но до него тоже добрались. О какой демократии они могут говорить?! Рано или поздно это все вырождается. В других странах все это проходили. Партии, основанные на низовой инициативе, побеждали. Сейчас европейские партии – это партии с очень сильной внутренней демократией, массовые, частично самофинансируемые. И те безобразия, которые у нас проходят, там не пройдут. Я уверен, что то, что мы делаем, рано или поздно победит! Вот партия Волкова. Мне особенно приятно, что это партия, которая родилась по инициативе человека, который живет не в Москве и состоялся, как политик, не в Москве. Волков – депутат Екатеринбургской Городской Думы. Он делает проект партии на базе электронной демократии.
К. Сычев: А когда был первый серьезный сбор будущих членов партии «5 декабря»?
К. Янкаускас: У нас был политсовет «Солидарности». Мы хотели изначально хотели сделать партию «5 декабря» на базе «Солидарности».
К. Сычев: Она называется партия «5 декабря» или партия гражданских активистов?
К. Янкаускас: Она называется партия «5 декабря». А окончательное решение будет принято на съезде.
О. Белкова: Спасибо.
К. Сычев: Спасибо.